Апрель

4 апреля сидели с друзьями на дне рождения Андрюхи Зацепина. Мы учились во 2-й школе. Последние несколько апрелей я не был у Зацепиных, давно не видел ребят. Мишка Крейнес, Наташа Новикова, Нос (Коля Киреев), Маринка Туровская, Колька Грегоревский, Володька Евсеев, жены, дети, домочадцы, друзья. Посидели как следует, давно так клёво не было. И все сказали - как же сегодня здорово. Или соскучился и все соскучились? Конечно, да. Мы составляем друг для друга что-то важное. Загадочное важное и понятное вместе. У меня всё время крутится в голове очередная гениальная Андрюхина история, рассказанная за столом. Как он выпил в деревне четыре стакана "легкого" самогона, изготовленного соседкой Лидой, и полетел по полям на "Ниве"... Помню рассказ до последнего слова, это чистый Гоголь, но передать его невозможно, и передавать не надо.

Весь апрель машина белая. Всего раз помыл на даче. Автомойки нереальны - очереди, да и смотреть, как моют, сидя у кричащего телевизора или листая засаленные журналы про автомобили и женщин, скучно. Удовольствие ездить на чистой машине, которого раньше не замечал, потому что ездил на грязной. О борт не пачкаешься, и она враз юнее, заметны формы. Правда, и отсутствие одного молдинга тоже. Потерял его год назад на трамвайных рельсах, когда ехал с левановского джема из клуба... вот ведь вылетело название... о, "У горбатого". Ну, это и не клуб был, а чёрт-те что. Впрочем, что вспоминать о потерянных молдингах и исчезнувших местах.

Ехал в потоке рядом с Камазом, груженым длинным металлическим прутком. Нельзя объяснить, но вид грузовика с прутком всегда вызывает у меня подспудную тоску, тревогу. Движущиеся железные остья. Такие московские "дзуйхицу" (записки у изголовья) - "шесть вещей, вызывающих тревогу" (радость, разное).

Евгений Гришковец, "Планка". Книжка рассказов, для которой нет нужды в закладке - не перечитывая находишь место, где остановился. Точно и хорошо написано. В предисловии его сравнивают с Чеховым. Ну конечно, раз рассказы, то Чехов. Скорее Юрий Казаков или даже молодой Аксёнов приходят на ум, хотя всё тут новое и своё. Блеск! И, снова, главное - интересно читать, не хочется, чтобы книга закончилась. По счастью, библиография молодого (40-летнего) Гришковца довольно велика. Надо поискать. Не "скачивать", конечно. Читать ведь надо книгу, книжечку, а не рассыпающиеся листы А4 или абзацы на экране. Как слушать не мр3, а диск или кассету. Тут хитрость. Один мой знакомый на вопрос, что он читал летом (в 70-е задавали такие вопросы), ответил: да так, общую начитанность повышал. (Ему хотелось стать московским интеллигентом; в результате получился американский учёный... впрочем, ухожу в сторону.) Так вот, для "общей начитанности" скачать можно. А книгу Гришковца стоит купить в магазине или взять у друга. Её надо подержать в руках.

В "Доме-у-дороги" играл интересный гастролёр, гармошечник Карлос дель Хунко (Carlos del Junco). Список его достижений для Канады, где он постоянно живет, и для молодых лет (ему 40) - впечатляет. В реальности он казался ещё моложе, тощий, сутулый, в очках, похожий на Машу Левину (исхожу из предположения, скорее неверного, что читатель знает эту московскую девушку-харпера; смешно, у меня Карлос спросил, не родственница ли Маша мне). Пойдём дальше. Звуковая машинерия. У Карлоса два тоненьких микрофона-шарика, один в руке (почему-то он часто посматривал на него, словно там что-то написано), другой на стойке. Он играл через большой двухдинамиковый Фендер (Twin Reverb, кажется), применяя несколько коробочек с звуковыми эффектами. Карлос крутился, вращал ручки, что-то менял и настраивал в своем хозяйстве. Одну вещь сыграл в вокальный микрофон с металлической кружкой-резонатором. Его гармоника классно звучала. Виртуоз, ничего не скажешь. Ему подыгрывали Омар и ритм-секция. Сверх ожиданий! Очень собранно, стильно, при том, что репертуар был нестандартный и иногда не-блюз. Некоторые вещи Омар подыгрывал по аккордовой записи, никогда такого за ним не видел. По словам Омара "Я здесь для того, чтобы он себя хорошо чувствовал". Это получилось, и быстрая сыгранность поражала. В первом отделении просто блеск. Во втором алкоголь слегка изменил время для тех, кто "да" и кто "нет", хотя неприличия не наблюдалось. Легкий раскосяк... Собственно, в этом и заключается проблема пьющих и непьющих лабухов в ансамбле: дело не в игре "по соседям" - они просто существуют в разном времени.

Но это всё чепуха и "не ходовая часть", как сказал один таксист, когда его предупредили, что у него отваливается бампер. Главное впечатление: Карлос Дель Хунко не мой герой, хотя концерт доставил немалую радость. Омар был интереснее... и он играл блюз, что вторую гитару, что соло. Карлос начинал какой-нибудь Just Your Fool, пел несколько квадратов, брал гармошку и сразу отплывал от блюза в сторону какой-то мудрой и быстрой музыки. Соглашусь, что его "гармонизьм", техника - уникальны. Но мне всегда интересно, как поёт инструменталист, коли уж он поёт. Голос Дель Хунко невелик, верхние ноты выпекаются на сдавленном горле, и блюзовое пение далеко стоит за его харперским блеском. Слишком далеко. Как нарочно, в перерыве показали чёрно-белое кино 60-х: Sonny Boy Williamson II соло перед микрофоном на прямой стойке с круглым донцем... Совсем другое измерение. Цельность, стиль, "фасон". Модернизм, но не пост-модернизм. Из тех, кого я слышал вживую, "мои герои" - Пера Джо и Кит Данн. Пусть их гармоники в сравнении с дельхунковской, как тексты О. Генри перед Джойсом. Они - любимые книги, а его интересно прочесть.

Вот и Пасха. В субботу я был за городом. Ночью поехал в поселок Щапово на службу. Народу в церкви собралось много, но не так, как в московских храмах. Стояли разреженно, умещались. Все друг друга знают, здороваются и поздравляют с праздником. Люди ведут себя совсем буднично, без стеснения, даже чуть вольно. Служба ещё не начиналась. Батюшка, которого я видел здесь уже лет десять назад (чуть постаревший), исповедовал без спешки. У "праздника" стоял дьячок в облачении и читал Евангелие, водя по строчкам свечой. С удивлением узнал в нем Володю-молочника, что носит нам творог и сметану. Это необычный человек - высокий, голубоглазый, седой, у него особая быстрая речь, восторженная и пересыпанная историческими и философскими вспоминаниями. Как-то я подозревал, что он не просто "молочник", и вот на ж тебе... Когда всех желающих исповедовали, началась служба. Пели ладно. Володя раздал мужчинам в светлых рубашках (видимо, составлявших ядро местной общины) кресты на длинных шестах, хоругви, и все пошли вокруг храма. С колокольни выглянул ещё один знакомый, джазовый ударник Алик Гороховский, много лет служащий звонарём в щаповской церкви. "Христос Воскресе!", возглашал батюшка. Моменты радости, настоящей, горячей. Потом я вернулся домой и мы сели за стол. В воскресенье приехали наши добрые друзья, получился замечательный день.