Дневник

Танцы в «Петровиче»

С 77-го года мы живем в одном доме и дружим. Наши дочери, Маша и Настя, родились с разницей в месяц. Они дружат с пеленок и до сих пор. Хорошая жизненная мера, если задуматься. Когда-то мы возили с Лерой две коляски по дворам Новых Черемушек. Та жизнь вспоминается как некомфортная и счастливая. В этом нет ни чуда, ни противоречия. И вот настал день рождения Леры с округлой цифрой. Нас позвали в московский клуб «Петрович». Мы уселись в отдельной большой комнате. На штукатурке были нарисованы карикатуры Бильжо, полки и комоды заставлены старыми приемниками, утюгами и прочим ностальгическим скарбом. Говорились приятные и удачные тосты, гости пришли в состояние доброго оживления. Потом перешли в соседний зал, где младшая дочь хозяйки вечера, Варя Макаревич, выступала со своей группой. Для меня это был неожиданный момент, я привык, что профессионально поет старшая, Настя (группа «Лицей»). Варя здорово пела хиты разных времен, но в первую очередь поразила меня совершенством облика. Тоненькая, невероятно красивая девчонка, в туфлях на высоченных каблуках и приталенном платье-пачке. Актриса, звезда. Шикарно! Потом пела Настя и её старший сын Мотя. Ему 11. «Yesterday» был трогательным номером. Ближе к концу песни я было подумал, что Мотя не знает, где остановиться, но, оказывается, он считал квадраты, и вот она, кода: «У-у-у… йестедей!» Все хлопали, как после присоединения Крыма. Мы вернулись за столы. Лёха Макаревич пил алкоголи и уже достиг состояния эйфории. Как у меня часто бывает, я возбуждаюсь под общий настрой. Мы стали два одинаково веселых старика, и запели песни, все подряд, что вспоминались.

Мы с Лёхой, «Петрович»

Из соседнего зала доносились звуки скрипки. Играл Сергей Рыженко. Я пошел на него посмотреть. Мы не виделись лет семь или восемь. Но он сразу узнал меня с большого расстояния, кивнул, улыбнулся, а в перерыве мы поговорили. Серёжа рассказал, что продолжает выступать со своей группой «Футбол», участвует в других звездных проектах, «а здесь, ну, семью надо кормить». Спрашивал, есть ли у меня джемы и велел звать непременно. Ах, где вы джем-сейшны старых времен! Меня всегда удивлял Рыженко, фантастический музыкант, приветливый и ровный, может быть, даже светский, хотя это слово совсем ему не подходит. Когда мы записывали Shirley May на диске «Тик», Сергей заехал в студию, послушал трек, включил электрическую скрипку и сделал свою партию с одной пробы – со всеми чудесами и тонкостями. Мы до этого никогда не репетировали. Я знал, что он вот так приедет на 20 минут и всё сыграет. Так и вышло. Это Сергей Рыженко. В нём более всего поражает быстрота и точность музыкальной мысли.

Потом были весёлые танцы под дискотеку 80-х. Не помню, когда мне так славно плясалось. Хоть и был Великий пост, совсем не чувствовал себя грешником. Вечер заканчивался. Я, как и следует трезвому водителю, перегнал машину с Мясницкой в переулок позади «Петровича» и стал под загрузку букетами и подарками. Мы поехали с именинницей, Лёхой и близким мне лицом домой. По дороге мы с Макаревичем цитировали сплошняком фильм «Республика Шкид», периодически запевая:

На Английском, на Покровке
Стоят бабы, две торговки
И ругают напропад
Достоевских всех ребят

На Фрунзенской набережной Лёха попросил меня остановиться у ночного магазина и купил пачку сигарет и «Швепс». Я подвёз его к дому на Ленинском проспекте, где магазин «Подарки». Он теперь живёт здесь, а чаще на даче. Мы тепло распрощались. Сигареты и бутылку он забыл на сиденье.

В подвале дома 24 на Мясницкой, где теперь клуб, в старые времена был районный военкомат. Мой дядя Изя вспоминал, что в 1940-м году его отсюда забрали в Красную армию (см. запись).

Пасха

Утром в Великую субботу я повёз святить куличи и яйца в Щаповскую церковь. День выдался погожий и солнечный, но красные свечи время от времени гасли. Батюшка вышел к столам нескоро, он здесь служит один, и никто в Щапово не торопится. Радостное ощущение от касания капель воды. Так каждый год.

Ночью мы с Машей поехали на службу, вернулись после часа. Наша маленькая семья села за стол. В Машину мансарду, наконец, поставили винтовую лестницу, которая пролежала пять лет в большой коробке. Я был так рад, что дочке понравилась лестница. Странным образом, это было частью Праздника.

Колеса

У Маши маленькая, тяжелая и, на мой взгляд, неудобная машина Лексус-кабрио. Настала пора менять резину. Летний комплект лежит у нас в тамбуре перед квартирой. Единственный вариант перекинуть колеса – вызывать мобильный шиномонтаж. Повод кажется слабым, но в обычный монтаж ехать нечего – в кузовок кабрио не помещается больше одного колеса, а их, как известно, четыре. Короче говоря, я всегда меняю колеса во дворе – без ансамбля, сам, один. Так и в этот раз. Одел старую шоферскую куртку, поставил машину на домкрат и начал крутить гайки. Дочь стояла рядом и помогала морально. Это единственный раз в году, когда я могу ею командовать… Проходившая мимо женщина заметила: такая крутая машина, а вы сами колеса меняете… Немедленно ответил: моя ручная работа – это престижно. Шутка не нова. Когда я в старые времена мыл «Жигули» во дворе, золотая Елена всегда меня жалела: «Лешенька, что ж ты так руками моешь, холодно, тяжело», на что ответ был: «Ручная мойка доктора наук – это престижно». Так с каждым годом колеса и старые цитаты становятся чуть тяжелее. Но вот дело было закончено. Закатил зимнюю резину в подъезд, закутал её в пластиковые мешки, вернулся во двор, накачал шины. При этом потерял красивый колпачок с ниппеля. Пришлось откручивать с зимнего колеса… «Мария, на твою машину установлены 4 летних колеса с правильным направлением вращения, давление в шинах установлено в соответствии с рекомендациями завода-изготовителя». Ответом мне была улыбка. И поверьте, это отличный бизнес.