Дневник

Брат

Я помню, как мама пеленала маленького брата на столе в коммунальной квартире на Кузнецком мосту. Это мои самые первые воспоминания. С ними почему-то связаны семейные предания про соседку по фамилии Копадзе, которая работала машинисткой в НКВД. Она стучала в общую стену, чтобы мешать нам жить и спать. Но мы спали, кажется, мало замечая её попытки. Через год, в 57-м году, мы переезжали на машине «Победа» в новую квартиру на Ломоносовском проспекте. Впереди ехал неизвестный автомобиль, на задней полке которого лежал плюшевый тигр с зелеными глазами.

Папа сказал мне: «Хочешь такого тигрика?» «Да, да!» Мама рассказывала, что удивилась нечуткости отца, ведь такие игрушки были в дефиците. Но дома меня и Антошу ждал именно такой тигрик (родом из ГДР). Папа купил его накануне случайно в «Детском мире»… Он до сих пор сидит на полке и смотрит на меня… по настроению. Сохранились и наши плюшевые мишки – мой «Большой» и Антошин «Рыженький».

Так мы начали счастливую жизнь вчетвером в двухкомнатной квартире номер 37. Подросший Антон «калял» на моих рисунках, разрушал крепости из кубиков. Он был очень быстрым ребенком. Я – скорее флегматиком, живущим в своих фантазиях. Между нами случались потасовки, которые умело прекращала мама. У Антоши проявлялись черты ранней необычности. У нас работал столяр Николай Иванович, делал книжные полки. По всей квартире валялись гнутые гвозди и обрезки досок, к нашей радости. Четырехлетний Антон собрал из них домик, внутрь поставил аптечный пузырёк с резиновой крышкой.

«Что это, сынок?» - спросила мама.

«Пивная».

«А что, похоже…» - заметил Николай Иванович, имевший несомненный опыт в этой сфере актуального искусства.

Учились мы оба неважно, но в разном стиле. Я вёл себя тихо, но ничего не понимал в математике и физике, преподававшихся во 2 школе ООНО, а заодно уж занимался тяп-ляп и всеми остальными предметами. Антоша был страшно неусидчив и не то чтобы хулиганил, но не мог удержаться в рамках.

«Сегодня я иду на родительское собрание, и что я там услышу?» - спрашивала мама Антона.

«Как что? Аграновский выправляется!»

У Антоши лет в 7 были замечательные наставительные афоризмы.

«Нам при солнышке светло, а при мамочке – добро».

«Что дают – то и ешь!» (старший брат не хотел геркулесовую кашу).

Подростками мы смешили родителей до слёз, разыгрывая самодельные сценки. Я бросал ему замшевый кошелек, в котором лежали старые ключи («для звона») и, пока кошелек летел, говорил «злодейским» голосом: «Когда убьешь его, получишь столько же!..» Ловко приняв мзду и прижимая её скрюченными пальцами к груди, брат отвечал с интонацией подкулачника из старой киноленты «Туркменфильм» – «Да, хозяин…» Дома вообще всегда было смешно. Когда у родителей собирались гости, дядя Костя Ваншенкин и дядя Марк Галлай для моциона выходили из-за стола и шли в «детскую». У Ваншенкина в руках была маленькая гармошка а-ля «Шуров и Рыкунин». Он играл что-то несусветное и пел: «Мы с Марк Лазаричем вдвоём вам частушки пропоём». Мы были в восторге. Боже, вот так представить себе, участники войны – десантник дядя Костя и летчик-испытатель дядя Марик выступали перед детьми с такой незабываемой ересью…

Мы стали по-настоящему дружить, когда выросли. Наш золотой век длиною в месяц наступил, когда родители уехали в Коктебель, оставив нас, студентов 1-го курса (Антон) и 3-го курса (я), на Ломоносовском на целый месяц. Целый месяц там жила коммуна музыкантов, хиппи, художников… Вадим Голутвин, Паша Столыпин, Саша Лерман, Владик Туголуков, Костик Ажаев, Ваня Золотов, и множество неизвестных никому людей. К слову, из библиотеки не пропало ни одной книги. Всё припасы были проедены, средства пропиты. Впрочем, «пропиты» художественно и без излишеств. Мы с братом вспоминали эпизоды того сентября всю жизнь, до бесконечности цитируя слова персонажей и смешные события. Мама вспоминала, что, по приезду с юга, не нашла в холодильнике «даже масла». Зато на кухне сидел сутулый «хайратый» Миша Гужов и играл «Возвращение в Альгамбру» на 9-струнной цистре (так он называл этот старинный инструмент, похожий на половинку луковицы)… Кажется, он был не единственным, кто не успел «выметнуться» к приезду родителей. Мы просто находились в другом, вязком времени. Нас даже не отчитали так, как следовало бы.

В школьные и студенческие времена у Антоши появились таланты, которыми я восхищался. Он был очень музыкален и осваивал бит-музыку – пение и гитару – куда быстрее меня. Песни нашего папы – на стихи Межирова, Самойлова, Тарковского, Ахматовой, Пастернака – брат пел точно… даже не просто точно, а в духе оригинала. Всегда чувствую голос отца, когда слушаю Антошино пение. Я был лучше на семиструнной гитаре, наверное, потому что играл часа по четыре в день… хотя петь романсы так и не научился. Брат играл от случая к случаю, к нему вся музыка приходила немедленно. Поскольку мы жили в одной "детской", знаю точно. В 10-м классе Антон с одноклассниками собрали группу The Riots, исполнявшую на школьных танцах песни Роллингов и прочее в этом духе. Брат играл на «басу». Это была чешская электрогитара «Eterna», на которой стояли первые четыре струны E-D. Они имели успех! Я имею в виду бит-группу.

У него были отличные руки. В студенческие годы Антон научился вязать свитера, шарфы, перчатки – и всё это необычайно сложной вязкой, часто собственной конструкции. Изумление подруг мамы, опытных вязальщиц (надо ли говорить, что в те времена недостатка вещей вязать умели многие хозяйки), было необычайным. Это умение, возможно, связано с растущими хирургическими навыками Антона. Гитара, скальпель, спицы – всё это сильная моторика. Он скоро стал замечательным врачом. Помимо точности и знаний (уже в хирургической офтальмологии, которую брат постигал в Институте Федорова), он обладал феноменальной работоспособностью. Рассказывали, когда он работал «на выезде» в Югославии и делал больше 60 операций по кератотомии в день – медсестрички падали в обморок от изнеможения, а Антон продолжал оперировать.

А какая фантастическая способность к языкам! За несколько месяцев в Югославии Антоша идеально выучил сербский, за первый год в Греции - новогреческий; на всех языках говорил так, что его не могли признать иностранцем. По английски тоже говорил идеально, причем мог "включить" любой из нескольких диалектов американского и классический английский, как на радио.

Он обладал свойствами природного аристократа. Умел выбрать вещи, идеально одеться, более того – одеть родных. На моё 40-летие прислал из Греции картонную коробку, в которой лежал роскошный костюм «серый металлик». Самое странное, что он подошел идеально, не пришлось ни укорачивать, и «отпускать» ни сантиметра. Он подарил мне электрогитару «Epiphone» (задолго до моих первых опытов на клубных сценах). Я играю на ней до сих пор.

В 97 году я, в некотором кураже, вытащил Антошу на сцену Tabula Rasa, где мы выступали как СВ & Dr. Agranovsky (это было самое начало моих блюзовых дел – кстати, как же он радовался и балдел от этого!) Он дернулся… но вышел, взял гитару у Макса Степанова, надел на мизинец горлышко бутылки и шикарно сыграл с нами Banker’s Blues, его любимый номер у Рори Галахера! Через много лет…. и за год до его ухода, мы сыграли вместе ещё раз.

Когда Антоша переезжал в Грецию, на Ломоносовском собрались друзья. Дядя Костя Ваншенкин прочел стихи, которые заканчивались так:

Далеко от дома

Новый дом Антона

Я их часто вспоминаю в эти горестные дни. Я вспоминаю взрывной характер брата, его ум и щедрость. Вовсе не хочется писать здесь (пишу-то для себя) апологию и рисовать идеальный образ. Мы не во всем сходились, мы ссорились, мы недоговаривали. Но теперь это стало неважно. Важно, что я иногда тянусь к телефону, чтобы позвонить брату, и не могу закончить набор – его больше нет.

P.S. "Мне переслали материалы из Фэйсбука, и я узнал, что Антон ушел. Эта весть вызвала во мне чувство недоумения: оказывается, я всегда подсознательно был уверен в том, что он незыблем в своем безкорыстном "цветении". Думаю, что мы все обрели удивительного небесного покровителя: бородатого, весёлого и ласкового Ангела Антона. Обнимаю, дорогой. Твой Вадя" (Вадим Голутвин).

Антон Аграновский, Ритм-н-Блюз кафе, 5 мая 2018 Антон Аграновский, Ритм-н-Блюз кафе, 5 мая 2018