Дневник

Лето в конце

Будто в помощь нам, в августе закончились дожди и настало лето. Мы находим бесконечные занятия. Близкое мне лицо выпалывает мох и подорожник на газоне, собирая корзины зелени и корней. Я всё это складываю в компостный ящик, озабоченно поглядывая за его спорым наполнением. «Компостирование» – непростой процесс. Мало растительных отходов, ощущение пустоты (но так почти не бывает), слишком много – куда их девать? Часть травы и сочных срезок высушиваю и сжигаю в камине, золу просеиваю и удобряю траву и цветы.

Из нашего дома до сих пор торчат покрытые изолентой куски провода под напряжением. Когда-то их вывели строители под будущие электроточки, но всё руки не доходили закончить. В поселке живёт электрик-метростроевец Анатолий. Поставил нам одну розетку с крышкой. Цена мне показалась серьёзной, но сделал хорошо. Снаружи осталась подводка для трех светильников и двух розеток. Может быть, они не столь необходимы, но спрятать провода хотелось – этого требовало сосущее чувство незаконченности действия. Торчащие из стен куски кабеля постоянно напоминают о недоделках – более, чем скрипящие двери или отошедший плинтус. Никогда не торгуюсь о ценах с рабочими, но почему-то в этот раз заговорил с электриком о скидках. Телефонный разговор закончился внятно и позитивно, по дальнейшие попытки вызвать Анатолия были тщетны. У каждой из сторон остается своё впечатление о договоре, не совпадающее с его формальными результатами. Решил делать сам. Простые инструменты у меня есть, каких-то специальных нет. Покупка инструментария – компромисс, если нет тяги к его коллекционированию. Приятно иметь под рукой щуп для проверки напряжения или искатель скрытой проводки. Но можно сделать и без них, только с большей концентрацией внимания. Начал с уличных розеток. Обесточил стену, отрезал провода, зачистил концы, включил предохранитель и определил напряжение с помощью лампы в патроне с двумя голыми концами. Это не страшно, попробуйте сами и убедитесь. Поставил первую (она самая сложная, надо соединить два пучка проводов – красный к красному и так далее), проверил, пришло ли напряжение на следующий кабель в стене. Пришло. Поставил вторую.

Светильники купили в климовском магазине Леруа Мерлен. Это название неизбежно напоминает «Wie einst Lili Marleen», песню военных времен, популярную по обе стороны фронта, но не в наших частях. У советских людей она более ассоциируется с немцами. Близкое мне лицо сделало тонирование металла фонарей, золотой блеск которых был бы более уместен в Петергофе. Я поставил раскладную легкую лестницу буквой «Г», разместив на выступе у стены всё необходимое. Собрал первый фонарь, скрепив два пучка проводов. Горит. Закрепил фонарь на стене. Перенёс всё ко второй точке. И сделал ошибку – не проверил, есть ли напряжение. Собрал и привинтил второй фонарь. Не горит. Полез обратно к первому фонарю, разобрал – один красный отошел. Закрепил, вернулся ко второму. Надо ли объяснять, что всё это требовало переноса лестницы и коробки с отвертками, плоскогубцами и крепёжной мелочью. Проверил ещё раз – второй горит. Ночью, в полнолуние, зажег фонари. Светили красиво, а более всего – как надо. Это трудно объяснить.

Другое и постоянное дело – заготовка березовых дров. Их можно купить, но это неинтересно. Можно нарезать вместе с соседом, у которого есть бензопила, но это хлопотно и вульгарно. Я купил на рынке самую дорогую пилу-одноручку марки «Тёща» (1,100 рублей). У неё какой-то особый «японский зуб». Работает весьма резво. Положив в багажник синюю икеевскую сумку, перчатки и пилу, медленно ехал по дороге, высматривая упавшие берёзы – не гнилые, но без перспектив на дальнейшую жизнь в лесу. Хорошо, рядом оказывалась широкая обочина или съезд, чтобы поставить машину. Хотя дни были жаркие, одевался по-лесному – рубашка с длинными руками, бейсболка. И начинал пилить, выбирая куски ствола по силам, не шире половины пилы. Заготавливать дрова меня научил дедушка Федор, царствие ему небесное. По первости быстро устаешь, меняешь руки, вытираешь лоб кепкой, пилишь чурки двойной длины, чтобы дома пойти на технический компромисс и развалить их электролобзиком «Бош». К третьей поездке втягиваешься. Вспоминая дедушкины уроки, выбираешь место распила, чтобы дерево наклонялось под своим весом вниз и не клинило пилу. Длинные переходы – длинные привалы, как в приключениях Смока Белью. Отдыхаешь, пока несешь сумку с чурками к машине, раскладываешь их, не торопясь. И обратно в лес. Вместе с деревом выносил из леса мусор – пивные банки, пластиковые бутылки и пакеты. Это не чтобы показаться человеком будущего. Просто мне так нравится. Взял из леса дрова – убери, что можешь. Сплющенный мусор находил покой в нашем поселковом контейнере.

Работа дровосека сопряжена с приключениями. Как-то раз стал резать дерево близко от дороги. Остановился полицейский «Уазик», вышли два человека. Как полагается, длинный и короткий. Мы поговорили в хорошо знакомом стиле «беседы с ГАИ». Порубочный билет у вас есть? Нет. А знаете, какие сейчас огромные штрафы… а у нас видеорегистратор в машине. Так дерево-то упало. Так оно ж с листьями… а пила-то у вас «Тёща», у меня у самого такая… хорошо берёт. Это был вежливый разговор, в результате которого обе стороны убедились, что они – люди достойные. И расстались мы вполне в русской манере.

В последний раз я нашел золотую жилу. На второй остановке автобуса номер 24 от наших «Известий» есть глубокий карман для парковки, а поодаль от опушки лежала роскошная берёза. Меня тянуло к ней каждое утро. Приятная зависимость без похмелья. И вот тут-то почти перестал уставать. Напиливал полную машину чурок. Можно было бы ещё и ещё. Но за несколько ездок набралось столько чурок, что после колки я забил полную дровницу у сарая, ниши у камина, и ещё кучу оставил сохнуть на площадке перед домом. Когда вечера стали прохладны, мы каждый вечер топили камин. А дрова всё не убывали. Стоп заготовкам. Зимой, может быть, снова поеду на это место.

Есть работа, за которую платят. Есть работа, за которую ты не платишь другим. Мой папа как-то перепечатал свою будущую книгу на машинке. Сказал, ну вот, заработал 150 рублей. Мама спросила: ну и где эти деньги?

Лето вместе

Мы привыкли жить на даче малым составом. Вчетвером, если считать котов. В июле и августе с нами были мой племянник Алёша и, по очереди, невестка и брат. Беспокойный дом, с готовкой, хозяйством, разговорами, вечерней игрой в скреббл, собрал нас после ухода мамы. Мы ходили в лес по грибы, купались в реке Пахре на территории полузаброшенного пансионата «Известия». Пока строились, я почему-то здесь ни разу не был. Последний раз купался лет 15 назад, не считая погружения в Рузу прошлым летом. Так был открыт выход к воде. Баловство в воде, заплывы к мосту, касания роголистника, тины и кувшинок, запах речной воды, чуть отдающий растительным тлением. Вечером брат готовил на углях, пока мы с Алёшей играли по очереди в «Растения против зомби – 2». В последний вечер за ужином Алёша захотел сказать тост. Он поднялся со стаканом воды и спросил, все ли налили. Мой милый мальчик, это были настоящие слова: дядя и тетя, спасибо за прекрасные каникулы.

Хороший месяц, если так можно сказать в наших обстоятельствах.

Открытие окрестностей

Наш сосед, джазовый ударник Альфред Гороховский, служит звонарём в щаповском храме Успения Богородицы. Как-то раз я проезжал мимо и увидел Алика, выгружавшего у церкви бутыли с водой. Остановился поздороваться. «Это вода из Софьино, там хороший источник. Разве в магазине – это вода? Так…» Через неделю, безо всякого плана и договоренности, я позвонил Алику и попросил показать мне источник. Он легко согласился. Здесь вообще что-то странное происходит со временем. Оно всегда есть. Мы сели в мою машину и поехали. Софьино оказалось близко от нашего поселка. Читатель ещё помнит, где автор этих строк в последний раз пилил дрова? Ну конечно, у второй остановки местного автобуса. А Софьино – у третьей. Я свернул налево к строительному забору. Мы прошли мимо шлагбаума. Источник оказался в овраге, путь к нему был аккуратно выложен камнем. Вода немолчно текла из трубы. На вкус она мне понравилась. «Даже не сомневайся», - сказал Алик – «её недавно давали на химический анализ, прекрасная вода». Теперь я не беру воду в супермаркете. Езжу в Софьино, наполняю три-четыре пятилитровых бутыли и несу в икеевской сумке к машине. Кстати, если на длинные ручки накрутить садовую перчатку, то груз не режет плечо. Шаг к естественному ходу жизни. Вкусная вода. И меньше пластиковых отходов.

В тот день открытие окрестностей не ограничилось Софьино. Надо знать Алика. «Слушай, а ты видел водохранилище? Храм Знамения в Никольском? Нет? Поехали». И мы путешествовали всё утро. Сначала посмотрели цепь больших водохранилищ в селе Пёсье. Какая сила! Даже до конца не добрались. Потом, через Щапово, проехали в Никольское. Храм Знамения Пресвятой Богородицы, украшенный совершенной резьбой по камню, с куполом в виде золотой короны, стоит на высоком холме у слияния Десны и Пахры. 1704 год, Голицын, Пётр – всё это можно прочитать в Интернете, но вот увидеть... Меня поразила красота ландшафта, переливы склонов холмов, ухоженные газоны. Летом тут свадьба за свадьбой. Обратно ехали малой скоростью за клаксонящим кортежем.

Так заканчивается лето. У нас урожаи яблок и слив, с которыми нелегко справиться. Красную смородину собрали и заморозили, чёрной было мало, вишни тоже негусто.