Январь 2006

Новый год. Сколько радости от встречи. Дома красиво. Пришли наши родные и старые друзья. Встретили 2006-й. Кажется, даже на улицах люди умные и незлые. В начале года игралось легко, мы были на подъеме, кайфовали, все словно целый год не виделись. Нет усталости совершенно. Всё слышно, голос не садится, слова не забываются.

6 января, под Рождество, поехали с "Чёрным Хлебом" в Дубну. Работа есть работа. В Дубне же, «одетой в пурпур и крученый виссон», где «ни зимой, ни летом не отцветает» - работа есть радость. После неоднократных телефонных переговоров по поводу "райдера" (страшное слово, которого не надо бояться, поскольку оно мало что у нас значит) за нами прислали японский грузовичок для перевозки мороженой рыбы, с обитым жестью кузовом. В него с некоторым ужасом положили ударные инструменты. Прочие инструменты запихали в "девятку" Миши Ольшаницкого, который, по мудрости своей, в последнюю минуту решил остаться за рулем. Ведь второй присланной машиной был умирающий "Опель", которому только что стрелы в шее не хватало. Он поминутно терял мощность и глох на холостых оборотах, через дыры в его порогах хлестал зимний ветер, а под потолком неспешно ходил самум от включенной на полную печки (мои ноги быстро застыли, на лбу выступила испарина, сочетание ужасное). Вел "Опель" молодой человек Максим. Спасибо ему. Он приехал помочь нам. Забегая вперед, скажу, что мы доехали до Дубны и увидели сверкающий огнями Детский Оперный Театр имени Любови Казарновской. Но в процессе езды этот результат не был очевидным. Максим непринужденно чувствовал себя на встречной полосе, но обгонял все машины исключительно справа, с некоторым удивлением обнаруживая в конце маневра стоящий автобус или сани Санта Клауса, мигающие аварийными огнями святого Эльма. Водителям никогда нельзя делать замечаний. Это азбука езды в автомобильных странах. Но один раз, когда я невежливо крикнул: "Тормози, б...!!!", это было единственным фактором, спасшим "Опель" и некоторую часть блюзового коллектива от смерти. На трассе "Опель" расплачивался, разом за бурно проведенную молодость и старческую игривость, одышкой и гипертоническим кризом. Мы ехали 110 км три часа. Заправляли машину 98-м бензином, вливали присадки, связывающие воду, заезжали в придорожный автосервис, где цены на кофе были, как в московских ночных клубах. Но все кончается когда-нибудь. Вот мы уже на девственных улицах Дубны, покрытых чистым льдом. Подъехали к театру, вошли с вещами, попили кофе. Расставили комбики, ударную остановку, попробовали микрофоны. По счастью, и дубнинский звукорежиссер Андрей, и пульт, и усилитель с колонками были в полном здравии. Несмотря на отсутствие мониторов (или благодаря ему) слышно было всё идеально. Играли: Ольшаницкий, Серегин, Половинкин, Гелюта. Принимали нас хорошо, как умеют только в Дубне. Встретили Рождество. Ночевали в гостинице, утром уехали на двух легковых машинах. За нами прислали "Ауди-100" с водителем. Добрались домой за полтора часа с остановкой в Яхроме - заходили на студию к Саше Новосёлову, где вернули одолженный ламповый комбик. Студия находится в здании Дома культуры. Это классика. В это в время там шло новогоднее представление. Толстые колонны, сердитый вахтёр, взволнованные дети в белых рубашках. Что-то библейское...

Под Новый год мне подарили винил. Переписал на кассеты, слушаю не оскверненные цифрой записи Furry Lewis, Reverend Gary Davis, Jesse Fuller, Tom Rush, Dave Van Ronk. В основном в машине... а где ещё побудешь один. Времена, когда музыку слушали вместе с друзьями, для меня миновали. Но друзья недалеко, слава Богу! Видел Юру Каверкина на джеме. Как у нас случается, в разговоре начали сами собой выскакивать mot на все встреченные темы. Вспоминали Филдинга и малоизвестное стихотворение Лермонтова "Блайнд Лемон Джефферсон" («И кто-то тюнер положил в его протянутую руку...»)

Под Рождество, когда на улице был ноль и грязь, взялся за старый томик Джека Лондона. Перечитал, не торопясь, "Смок и Малыш". Именно эту повесть, из этой книжки 55-го года издания, нам с братом читал отец, когда мы болели... Книжка легко "разламывается", когда её, раскрытую, кладешь в изголовье обложкой вверх, но не растрепывается вот уже полвека. Воспоминания о героической гонке Смока Беллью по льду Юкона при -70 по Цельсию сделали для меня почти приятными серьезные московские морозы, наступившие на Крещение (настоящие северяне, если им доведется читать эти строки, тут усмехнутся... но, поверьте, нам-то, чечако, в новинку - отвыкли от зимы!)

Славная книга.

Из другого рассказа Лондона о Клондайке ко мне на всю жизнь привязалась песенка... то забываю, то напеваю её снова и снова на какой-то придуманный мотив. Особенно хорошо идёт сейчас, в Крещенские морозы, когда ставишь на машину аккумулятор.

Как аргонавты в старину, 
Плывем, покинув дом, 
Спешим тум-тум, тум-тум, тум-тум 
За золотым руном.

Хорошие новости: вырисовываются гастроли Джеймса Уилера, черного 68-летнего гитариста и певца из Чикаго. 9 и 10 февраля мы договорились о его выступлениях в "Доме у дороги". Сейчас ему оформляют визу, там, в левом полушарии. James Wheeler играл с такими персонами, как B.B.King, Otis Rush, Magic Slim, Billy Boy Arnold (в группе Jaguars), записал два альбома на Delmark. Продолжает выступать в чикагских клубах и на фестивалях. Он хороший приятель нашего Омара, который и был главным мотором этого дела. Wheeler уже был в России год назад, выступал в Новосибирске. Об этом живо и тепло вспоминает Миша Мишурис - http://mishouris.livejournal.com/2826.html#cutid1. Про альбомы Уилера сказаны всякие хорошие слова здесь и тут. Хотелось бы привозить сюда черных блюзменов, не сверхзвезд (наш клинок не под тот эфес, другие мощности), а клубных музыкантов, за которыми есть прошлое, история. Забавно, Омар говорил и с Билли Бой Арнольдом, но того не устроил гонорар... такая вот, братец мой, история. Итак, работаем. Виза уже готова. Теперь надо как-то приготовить для Уилера заполненную миграционную карточку. Формы на русском языке, и там чёрт ногу сломит. Он просто не поймёт в аэропорту, про что это... Нам помогают друзья в Нью-Йорке и Москве.

А в конце февраля приедет офигительный харпер Keith Dunn, тоже чёрный человек, но это отдельный сказ.

«Любимая влюбилась». Какая блюзовая строчка.

На пике морозов, в пятницу 20-го мы пришли в "Дом у дороги", где не было ни одного слушателя. Невесело. Правда, люди постепенно собрались и гиг состоялся. Потом мы с Омаром сидели у стойки и смотрели видеозапись концерта чумового блюзмена Tail Dragger. Родился-то он как James Yancy Jones, начинал выступать как Crawling James. Играл с Хаулин Вулфом (который и дал ему такое прозвище за опоздания) и другими солидными людьми с West Side. "Ты знаешь," - сказал Омар - "Он застрелил в 93-м блюзмена Boston Blackie (тот наставил на него нож), и четыре года отсидел. Когда я видел Дрэггера в Буэнос-Айресе, он как раз вышел из тюрьмы." Съемки были сделаны в каком-то Friendly Lounge в Чикаго в июле 2005-го. Tail Dragger ходил по залу с радиомикрофоном, пел, гнал телеги и приставал к большим чёрным девушкам, которые благосклонно улыбались. В его группе были классные музыканты - Bob Stroder, Billy Branch, а на джем вышел сам Jimmy Dawkins. Мы смотрели и обменивались мнениями; по словам Омара Итковицы, он был со всеми знаком, джемовал с ними, знает о каждом множество историй. "Эти люди crazy, каждый по-своему. Jimmy Dawkins как-то приехал приехал в Буэнос-Айрес с концертами, а у нас там, уж не знаю почему, чёрных нет. Он подумал, что это из-за расизма, хотел отменить выступления и уехать. Еле уломали. Просто помешан на сегрегации и всех этих расовых делах. А играть стал очень неважно в последнее время." Гиг на DVD был настоящий. Когда Tail Dragger запел "Совсем облысел", это был тот самый блюз...

В воскресенье 22-го играли в ЦДХ. Это было приглашение Петровича - "Битва титанов, когда на сцене выставляются две группы и ведут неспешный (а иногда и довольно оживленный) разговор. Это был всё ёще морозный день, реклама была самая простая (кое-где видел расклеенные чёрно-белые афиши, изготовленные на ризографе, плюс рассылки), и я, честно говоря, готовился снова увидеть голяк в зале. Но вот пошли приготовления, развернулись, сделали саунд, подзвучили даже рояль для Миши Ольшаницкого... Зал оказался почти полон! Как потом сообщили милые цдховские дамы, в этот день случился рекорд продаж билетов за январь. То есть, совсем не плохо всё. А главное, игра прошла очень легко, на одном вдохе. Два часа прошли как 20 минут. Классные были гитарные дуэли Сережи Конькова и Омара, соло на ударных, минорный блюз Омара. Ну, сам себя не похвалишь, известно как будешь стоять... Расходились благостные. Я подвез Петровича с женой и комбиком до Кропоткинской, затем вернулся в "Форте" на Бронной, там, увы, закончился дружеский день рождения, и забрал близких домой. У них тоже было хорошее настроение. Всегда бы так жить. Но живем так только иногда, хотя часто желаем друг другу счастья и удачи.

Мне позвонил Саша Братецкий. Помимо сдачи госэкзаменов по медицине, у него ещё ряд изменений в жизни, в частности, он принял на себя определенные музыкальные обязательства и даже "кое-то подписал". Звучит вполне загадочно для того, чтобы быть отговоркой, но это неважно. На его место в "Де Блюз Спиннерс" будем приглашать молодых харперов. С Братецким мы играли вместе пять лет (с марта 2001) и расстаемся друзьями. Я ценю его технику, фантазию, сильное дыхание и кураж. Удачи, Саша.

Сел у телевизора, начал смотреть новый "Золотой теленок". После первой сцены переключился на американский фильм ужасов. И от него сбежал через пять минут. Посмотрел по "Культуре" фильм об Арсении Тарковском. Как он прекрасно читает свои стихи, как ни один поэт из тех, что я слышал вживую или в записи. Волшебник.

Увидел сон, как будто хожу по большому незнакомому зданию, полному людей. Здесь светло и цивильно; какой-то отель, я здесь должен кого-то найти, но, как всегда, что-то мешает, дорога в коридорах теряется, вещи в беспорядке, паспорт не находится, уехать в аэропорт не успеваешь. На каком-то переходе около урны вижу разбросанные карты. О, думаю, это же карты с прошлого джема... не годится им тут лежать... Поднимаю. Привлекаю внимание охранников, но эта линия не получает развития. Следующая сцена - ночь, я во внутреннем дворе, передо мной - глухая кирпичная стена высоченного дома. Что сзади, не видно. Как порой бывает во снах, "камера" направлена определенным образом и разворачивается по команде - не твоей. Я летаю в нескольких метрах над землей. А что если попробовать повыше? Взмахиваю руками, поднимаюсь вдоль стены, вровень с краем и выше - с чувством восторга и счастья.

Last night, I lost the best friend I ever had.