18 лет я не выезжал за пределы отечества, за исключением короткой поездки в Лондон. Это случилось естественно, в первую очередь из-за многолетнего строительства загородного дома, дела столь же затратного, сколь и увлекательного (перефразирую слова из письма Екатерины II). В июле мы уехали к морю в Антибе на три недели. Эта поездка отменила многие мои предрассудки. Начать рассказ следует с получения паспорта и виз, всегда казавшимися мне процессами сложными и глупыми. Однако загранпаспорт был получен без особых хлопот, необходимые бумаги поданы в консулат Франции, и через четыре дня курьер доставил готовые документы (с правом многократного выезда на 90 дней в течение 5 лет) прямо к нам домой. Я был немало удивлен улучшением нравов и качества работы русской и французской бюрократии. Чем это отличается от «безвиза», кроме скромной платы в несколько десятков евро, не берусь объяснить.
Второе предубеждение моё состояло в неприязни к аэропортам, такси и чемоданам. Однако и эти миражи рассеялись. Третье состояло в простой проблеме, откуда взять такую «силищу денег». Уверен, что большую часть из двух читателей этих строк заинтересовало, как была решена эта проблема. Боюсь, я не смогу удовлетворить этот интерес; средства имеют свойство появляться и исчезать, как кролик в шляпе.
В аэропорту нас встретила девушка-риелтор, имени которой сейчас не вспомню – русская, живущая на «Лазурке» (так наши называют здешние места). Нас было пятеро, и мы разделились. Риэлтор и я повезли большую часть вещей на улицу Chemin de Sables. Остальные отправились брать машину напрокат. Выезд из аэропорта Ниццы, шоссе и улицы показались мне игрушечными, полосы слишком узкими, но всё двигалось довольно споро. И вот мы приехали и оказались за автоматическими воротами. Вилла была двухэтажным зданием на огороженной территории, где стояли еще несколько зданий. Вокруг был разбит ухоженный парк. Нам предстояло освоить крыло виллы, что мы и сделали.
Мне всё здесь начало нравиться. От обилия впечатлений я даже начал курить и пить (слегка). В сознании мелькали книжные упоминания круга провансальских поэтов, Мистраля и фелибров… Мир растений вторил – сосна, бук, лиственница, лаванда, розмарин, олива, пробковый дуб (последний из Википедии, сознаюсь…) Но самое главное – купание в море. Чудо великое. Может, и хорошо, что я так долго не плавал. Кажется, это неизбитое наблюдение – одно купание не похоже на другое, они все особенные…
Я начал лучше понимать нашу либеральную интеллигенцию. И вот почему. Во Европе русского человека охватывает чувство полного покоя и безопасности. Дома мы настороже. Может быть, отчасти это связано с тем, что в отпуске я не смотрел ни французский, ни иной телевизор. Но не только. На улицах, в магазинах и ресторанах Антиба, Монако, Канн царит полнейшая любезность и предупредительность. Ее уровень подскакивает в сознании сразу по приезде, как сахар в крови диабетика. Люди выглядят хорошо, хотя и неброско. Здесь чувствуется приятное «незамечание» старости, и никто, похоже, не гонится за вечной молостью. Официанты-мужчины – чаще поджарые мачо разного возраста – наименее улыбчивы и внимательны к туристу, но к этому следует привыкнуть. Существует некий алгоритм, как с ними общаться, как есть алгоритмы общения с нашей ГАИ и другие. Слухи о нежелании французов говорить на языках, отличных от родного, показались мне неправдой. Английский вполне в ходу. Опять же, могу лишь основываться на собственном опыте, приобретенном в курортных городах. И ещё – здешнюю общественную атмосферу отличает некоторая собранность… столь не похожая на нашу черноморскую безалаберность.
Иногда мы ужинали в приморских ресторанах. Один из них был расположен по соседству с временной сценой, где проходили джазовые концерты. Один раз слышал Лени Кравитца… звук издалека казался отменным, лишенным грубости, и звучание лид-гитары напоминало Хендрикса. Мы пошли только на один концерт, Норы Джонс и бэнда. Оказалось интересно. Её музыка произошла от одной песни с дебютного альбома, имевшего успех. Баллады, все в среднем темпе. Минимум инструментов – рояль, контрабас, гитара, ударные «щеточками». Слов я не разобрал и не читал в сети специально. Наверное, хорошие… вообще в песнях Джонс было что-то дилановское. Она сидела за роялем. Её прическа была немного странной, напомнившей мне головку Юлии Борисовой в спектакле «Варшавская мелодия».
Мы смотрели соседние города. Я быстро утомляюсь как пеший или автомобильный турист. Поэтому здесь много рассказывать не буду. Самыми сильными впечатлениями были сильный дождь в Сан Поль Де Вансе, от которого мы укрылись в маленьком кафе, и волшебный дом Фрагонара в Грасе. Эти впечатления полностью заполняют главу «Поездки». Может быть, к этому надо добавить встречи в домах дружественных и милых семейств Р. и Л., от которых получил большое удовольствие… Помог друзьям выбрать акустическую гитару в музыкальном магазине на окраине Антиба, где стоят разнообразные моллы и торговые центры. Без этой цели мне бы ни за что не выбраться в эти по-своему интересные места.
«Мне хотелось путешествовать не официально, не приехать и «осматривать», а жить и смотреть на всё, не насилуя наблюдательности; не задавая себе утомительных уроков осматривать ежедневно, с гидом в руках, по стольку-то улиц, музеев, зданий, церквей. От такого путешествия остается в голове хаос улиц, памятников, да и то ненадолго… Вообще большая ошибка — стараться собирать впечатления; соберешь чего не надо, а что надо, то ускользнет». Как мне близки эти строки из «Фрегата Паллада» Гончарова! Кстати, эта книга, издания братьев Маркс 1901 года, была со мной во Франции. Читал её на ночь.