На ходу слушаю радио. Евгений Евтушенко читает стихи поэта Да (псевдоним) и других неизвестных поэтов. Это наши современники. Евтушенко просит их откликнуться, их следы потерялись, и его просьба трогательна. Передача начинается для меня с середины, и это добавляет таинственности происходящему в эфире. Невероятно, мы почти не вспоминаем об этом – существует скрытая современная лирика. Хотя «современная», это неточно, поэзия – «до всякого столетья». На радио «Россия – Культура» слушаю стихи, которые читает Алла Демидова, или литературные сериалы. Слушаю всё время в пути, а иногда, если интересно, дослушиваю до конца сидя в выключенной машине, приехав в то место, куда собирался. Чаще всего эфир «Культуры» занимает джаз или какая-то новая музыка, близкая к року, видимо, отражающая вкусы ди-джеев. Слушается вскользь, сосредоточиться на неизвестной музыке не получается.
Вспоминаю другие стихи, «случайно встреченные» в разные времена. Например, гениальные строки Ренаты Муха, читанные на страницах «Огонька» 90-х.
Пожалуйста, я отрекусь от короны. А можно сначала доесть макароны?
Вчера крокодил улыбнулся так злобно, Что мне до сих пор за него неудобно.
Конечно, это поэзия-хохма… хотя и высокого полёта. Просто так на ум пришло, в далекой связи с лирикой.
Я переключаюсь на «Эхо Москвы». О, раньше это была моя любимая радиостанция. Её сделали талантливые ребята. Это был капустник, и вместе с тем – умный разговор и анализ ситуаций нашей жизни. Чего стоит хотя бы их слоган: «Слушайте радио, остальное – видимость». Но мои взгляды на жизнь изменились, а «Эхо» осталось на твердой прогрессивной позиции. В современном «Эхе Москвы» много странного. Выступления главного редактора Алексея Венедиктова с невидимыми титрами – мы успешны, нас слушает миллион человек… а вот ещё случай в Кремле, когда я брал интервью у Пантагрюэля... Он раздражается на слушателей, присылающих сообщения, высокомерно поучает, постоянно сомневаясь в чужих умственных способностях, и никогда – в собственных. Конечно, в эфире можно услышать разных людей, но общий тон задают не гости, а хозяева. С чувством юмора тоже стало по-другому. Лихо, но нехорошо. Вот передача под названием «Полный Альбац». Я помню юную и строгую Евгению Альбац на похоронах моего отца 84-м году. По всей видимости, с тех пор она стала успешна и заметна. Что радует. Но зачем делать (или допускать) неприличный прикол из собственной фамилии? Есть отец, который дал её тебе, кто бы он не был, чем бы не прославился. Можно рассуждать о неизбежности разделения России по Уральскому хребту. Нельзя трогать родовое имя. Как повернулся язык у Пархоменко, когда он говорил о принадлежности к «институту экономок» дальней родственницы старика, монаха, Патриарха? Выше понимания. Моё несогласие с «ультра-эховцами» именно в понимании границ «можно». Либеральные ценности, преподносимые навязчиво, надоедают пуще диалектического материализма. Всё выходит из моды, и никто к этому не бывает готов. Ушло время, когда вся интеллигенция была одинакова во мнениях. Меняется состав слушающих. Я помню своих соседей по дому, очаровательную интеллигентную пару. Они казались мне олицетворением «верной» аудитории «Эха». Потом переехали жить к дочери, юристу в Калифорнии. «Наша дочь училась на одном курсе с Мишей Саакашвили…» Так мило это было сказано. Мне очень не хватает этих людей, я не шучу. Но как-то придётся тут самим…
И вот ещё странность. Записные мракобесы, такие, как Александр Проханов, в эфирах «Особого мнения» начали переигрывать насмешливых ведущих. Помню, как несколько лет назад Проханов раздражался на любую шпильку. А теперь высмеивает оппонентов, используя их же приём: намек, воздух. И вот ещё – раньше его пассажи вызвали бы шок. Теперь это не кажется ужасным ужасом, и Проханова снова приглашают на «Эхо». Времена, что ли, изменились? Исчезает, истирается старый спор между журналами «Октябрь» и «Новый мир»? Что до меня, радиослушателя, то мои взгляды на сталинизм и великую красную империю остались прежними. Это страшные и говёные вещи, и навеки будут. Но речь не о моих взглядах – о снижении градуса раздражения друг против друга.
Оборотная сторона успешности «Эха Москвы» – обилие рекламы. Как только она начинается, я перескакиваю на другие станции, где диалоги не перебиваются столь часто и по содержанию порой переигрывают «эховские». На «Русской службе новостей» есть ведущая с завораживающим низким голосом. Здесь можно услышать умного и жесткого Евгения Сатановского, Леонтьева, Соколова-Митрича. Город-радио. Здесь свои шуты и свои герои. Я люблю их всех. Нет, скажем так, почти всех. Но я хочу, чтобы всем им было хорошо (Майк Науменко).
И я снова возвращаюсь на 91.6 FM, чтобы послушать стихи и рассказы. Однажды мы с близким мне лицом смотрели телевизор. По всем каналам показывали страшную чепуху, сны зомби. Тогда я включил канал «Культура». Денис Мацуев играл Гершвина и Рахманинова. И нам стало хорошо. Да, я понимаю твое возражение, читатель. Отчего ж не смотреть и не слушать только «Культуру». От того, что невозможно. Как невозможно целый день находиться в церкви, при нашем несовершенстве. Нам нужно это мелькание, раздражение чужой глупостью. Мир плохо отпускает. Будем стараться.
На днях показывали сюжет, где чающим проехать на метро бесплатно предлагали сделать 30 приседаний. Слаб человек! Я немедленно сделал все тридцать. Ничего так, мог бы ещё, с учетом инфляции… Только мышцы болели весь день и наутро следующего дня. Тройное бескорыстие поступка – у меня волшебная социальная карта (хотя организм почти деклассировался), 30 рублей не жалко, и вообще спускаться в метро не собираюсь. Наверное, проверка – могу ли что-нибудь сделать, что могут другие.
Был на заседании ученого совета. Может, и не в ноябре, не столь важно. На крышке парты нацарапано шариковой ручкой «Whitesnakes – говно» и «Затуманивая мозг очищаем душу» (сохранена авторская пунктуация). Неплохо. Хотя чемпионом остается увиденная много лет назад «Света-конфета девушка». Какая загадочная надпись! Между тем перед советом выступали соискательницы ученой степени кандидата биологических наук. Это были хорошие защиты. Сейчас, по новым правилам, всё очень серьезно, каждый вздох фиксируется видеокамерами. Сначала нам казалось, что это маразм. Как иногда бывает, к властным мерам привыкаешь и даже видишь в них некий смысл. Защиты стали серьёзнее, если не содержательнее. И наконец, да простится мне последнее замечание, оно, поверьте, столь же невинно, сколь прямо – у одной защищавшейся был красивый бюст, у другой – идеальная древнегреческая попка. Sic. В дискуссии это не обсуждалось…